Будучи человеком православным, естественно, я выступал за крещение младенцев. Но всего лишь умозрительно. А вот когда у меня родился сын, я поймал себя на том, что считаю дни до даты крестин. Потому как очень неуютно, что на сыне «Креста нет». И я в этом, вроде как, виноват. Однако же, слава Богу, покрестили. И теперь самое время предаться рефлексии на тему «почему именно так важно было, чтобы мой ребенок был крещён, чем быстрее, тем лучше?».

Вопрос о том, крестить ли детей в младенчестве или подождать «пока сами определятся» для меня до недавнего времени лежал в абстрактной плоскости. Этакая миссионерская проблема из курса общего богословия. Можно было порассуждать о человеческой свободе, взвесить все аргументы «за» и «против» – и в итоге принять для себя определенную точку зрения.

Подчеркну: в данном случае это мое личное мнение, очень частное и не очень, всё-таки, богословское.

Итак, человек свободен. Именно исходя из этого постулата детей можно крестить, особенно при наличии родителей-христиан. Казалось бы, обращение в конкретную веру – это прямое нарушение догмы о человеческой свободе. Но только если принимать возможность абсолютной пустоты в нашем мире. Противники крещения детей от либеральной общественности исходят как раз из той позиции, что вместо конкретного вероисповедания у человека должна быть абсолютная пустота. И вот когда человек станет зрелым и самостоятельным, он будет решать, заполнять ли ему эту пустоту или нет, и если заполнять, то чем, каким именно учением.

Но существует ли на практике такая пустота? Одно из врожденных свойств человека – верить в некий Абсолют. Будь то Прогресс, «бог, которого нет», торжество науки, человеческий гений или Истинный учитель Истины Авраам Боеслав Покой. Я сейчас традиционные религии не беру принципиально. Именно против инициации в традиционные культы выступают «общечеловеки». Между тем, и прогресс, и космический разум для человека, не инициированного – те же абсолюты. Предмет религиозного поклонения. Ровно потому, что религиозность, поиск связи с Абсолютом – врожденное человеческое свойство. Но от того, как именно этот абсолют называется и что «велит» своим адептам, зависит очень многое. А мне совсем не хочется ставить эксперименты над мировоззрением родного ребенка.

Между тем, понятие о человеческой свободе предполагает свободу отказаться. Можно, конечно, вспомнить про то, что мы сами не выбираем свои пол при рождении, цвет глаз, цвет волос и сколько прожить в этом мире. Но, это опять же, из области миссионерских «шпилек».

Если же говорить предметно, то мой сын, будучи крещеным, сможет отказаться от христианского вероисповедания. Ну, чисто теоретически, такая возможность есть. И, кстати, безотносительно того, правильно это или нет, давайте рассудим, что легче – принимать что-то или отказываться от чего-то?

Ломать, как говорится, не строить. Чтобы приобрести, нужно затратить куда больше усилий, чем чтобы выкинуть.

Я вот тут наконец-то старую кровать выкинул. Попросил друга помочь (а это советская дура с железным каркасом, которая весит… много, в общем, весит). Выкидывали мы её минут сорок. Взмокли, перематюгались и прочая-прочая. А представляете, каково это – приобретать такую кровать? Помимо того, что нужно её затаскивать к себе домой, её, кровать эту, нужно ещё найти, купить (то есть потратить финансовый ресурс), и озаботиться доставкой к дому.

Так вот, мой ребенок, будучи крещеным, может куда легче реализовать свою свободу отказаться от веры, чем, не будучи крещёным, свою свободу веру принять. Я знаю, как люди в зрелом возрасте к вере приходят. У меня первый мой крестник на полтора года старше меня, так уж получилось. И как он христианство принимал, как крестился – я видел. У него поход в храм на Крещение занял два или два с половиной года. Так где свобода реализуется полнее и легче? Даже не с христианских, а с тех самых «общечеловеческих» позиций?

Ну и ещё один немаловажный момент. Видел я и «православнутые» семьи, где родители с помощью имени Божьего манипулируют детьми: раз мы тебя покрестили, то вот нам новый механизм управления тобой, дорогой ребенок. Ну а дальше – «туда не ходи, того не делай, тут не прыгай, а то Бог накажет». Ну и далее по нарастающей, вплоть до «по ж…пе треснул, на Исповедь притащил».

Так вот.

Очень важно понимать, что когда наши дети принимают Крещение, это не дает нам никаких новых прав. Это дает нам новые обязанности и дополнительную ответственность. Воспитать ребенка так, чтобы любовь к Богу и к Церкви выросла в нем самостоятельно, стали не «ритуалом лояльности» родителям, а искренним, глубоко внутренним убеждением. В противном случае ребёнок отречется от Христа, которого и не знал никогда, а знал всего лишь уродливую карикатуру «жестокого бога», которая используется в качестве кнута для усмирения чада.

Каждый родитель хочет своему ребенку добра. Человеку вообще свойственно тянуться к добру. Грех – это промашка, мимо цели. Мимо того самого добра. Когда мы себе самим хотим блага, мы подчас в такое «молоко» попадаем, что волосы дыбом, что уж про ближних говорить. Особенно про наших детей, для которых мы – самые главные люди в жизни.

Так вот, мне очень не хочется, чтобы мои «промашки» били по моему сыну. А Крещение – это дополнительный сторожевой маячок. Маячок ответственности, который постоянно говорит: «Ты хочешь, чтобы твой сын вырос достойным называть себя христианином, ты уверен, что ты делаешь именно то, что для этого нужно?» И эта самая ответственность должна быть с родителем с первых дней жизни его ребёнка.

Не с какого-то там «сознательного возраста» любимого чада – а пока он, вроде, не в Церкви, можно расслабиться, потом Господь сам приведёт. Нет, для меня это не вариант. Ровно потому, что человек свободен. И я свободен в том, чтобы отказаться от такой «халявы». И от халявы «бога в качестве кнута» тоже.

Ну а насколько у меня получилось, будет понятно через несколько лет. Даже по меркам человеческой жизни это немного. Как раз к началу пресловутого «сознательного возраста» мой сын выразит отношение к Богу, к Церкви, а через это – к тому, достоин ли я сам называть себя христианином. Достоин ли я сказать, что передал Благую Весть моему сыну неискаженной, не исковерканной настолько, что он легко от этой Благой Вести отказался.

Воспитание ребенка – это труд. Воспитание ребенка в вере – труд титанический. Ровно потому, что, воспитывая своего ребенка в вере, ты всегда должен быть живым примером этой веры.

В отличие от миссионерства в «широкие массы», когда люди видят тебя ровно настолько, насколько тебе самому нужно для миссионерства, мой сын имеет возможность лицезреть меня 24 часа в сутки. И я свободен вести себя по-христиански или нет. Следовать тому, чему я учу своего сына, или не следовать.

Да, совершенно свободен. Ровно как любой человек свободен в своем решении прыгать с крыши многоэтажки или нет. Мы свободны отказаться от чего-то, мы свободны, хоть и с усилием, принять что-то. Но мы не свободны от последствий наших решений. От той самой ответственности, которую мы несем за каждый свой поступок. И перед Богом, и пред собой.

Для меня не стоит вопрос нести или нет ответственность за воспитание моего сына. Я – его отец. И поэтому мой ребенок крещен, и поэтому я сделаю всё, чтобы мой сын искренне и по собственному убеждению полюбил Господа нашего Иисуса Христа и Матерь нашу Святую и Соборную, Апостольскую Церковь.

Александр Чаусов

Источник: http://www.rus-obr.ru/users/aleksandr-chausov