В 1975 году она была избрана академиком Академии медицинских наук СССР (сейчас — Российская академия медицинских наук), в 1981 году — академиком Академии наук СССР (ныне — Российская академия наук). Автор фундаментальных трудов по физиологии, психической деятельности. Лауреат Государственной премии.

Наталья Петровна, сказала я, эта встреча нужна мне лично. У меня умер близкий друг он тоже был врач, онкоиммунолог. В последнюю встречу мы разговорились о вере. И он сказал: знаешь, чем дальше я занимаюсь наукой, тем больше укрепляюсь в мысли о божественном происхождении мира”.

Вы согласны, что боль преодолима только верой?

Я понимаю Вас…хотя не уверена в точности постановки вопроса. Наука ни с какой точки зрения не является антагонистом вере. Если вы полистаете литературу, вы увидите, что религия никогда в истории не противопоставляла себя науке. Джордано Бруно, к примеру, вопреки принятой точке зрения, осуждали не за его учение, а совсем за иные вещи. Другой вопрос, что сама наука в какой-то момент начала противопоставлять себя религии. И это, с моей точки зрения, странно, потому что сегодняшнее ее состояние как раз убеждает в правдивости постулатов, изложенных, к примеру, в священном Писании.

Но ваши собственные занятия наукой и такой тонкой материей, как человеческих мозг, имели какое-то отношение к приходу к Богу? Или это был совершенно независимый от профессиональной деятельности процесс?

Они имели отношение к привычному для меня способу анализа событий. Дело в том, что я не отношусь к тому типу ученых, которые утверждают: того, что я не могу измерить, попросту не существует. Между прочим, это слова одного уважаемомго мною коллеги. На которые я всегда возражаю: наука есть путь к звездам. Дорога в неведомое. Как, к примеру, в этом случае быть с документальными свидетельствами, на основе которых воссоздается история войн? Разве подтвержденные свидетельства об одном и том же событии не является поводом для анализа и серьезным документом? Я в данном случае не защищаю Евангелие, не нуждающееся в защите, — я в данном случае говорю о самой системе осмысления непонятных, неординарных вещей -таких, например, как многочисленные показания людей, видевших, слышавших окружающих в состоянии клинической смерти. Этот феномен подтверждается множеством больных, причем свидетельства поразительным образом совпадают при опросе пациентов разными лицами на разных концах земли.

Множество женщин во время родов переживали это состояние — как бы временного выхода из тела и наблюдения за собой со стороны…

Науке известно, что нарушение, тем более прекращение деятельности органов зрения и слуха обязательно приводит к нарушению, соответственно, зрения и слуха. Как же тогда при выходе из тела можно видеть и слышать?

Предположим, что это некое состояние умирающего мозга. Но как тогда объяснить неизменность статистики: лишь 7-10% от общего числа переживших клиническую смерть помнят и могут рассказать о “феномене выхода из тела”…

А по-вашему, это есть доказательство постулата о том, что “много званных, но мало избранных”?

Я пока не готова дать на это ответ. У меня его просто нет. Но ученый должен прежде всего четко ставить перед собой вопросы. Не боясь. Сегодня очевидно: тело без души не живет. Но ведет ли биологическая смерть к смерти души — вот вопрос вопросов. Я впервые поставила его перед собой в ходе встречи с Вангой…

Ваше желание изучать это явление после личной вссречи с Вангой претерпело какие-либо изменения?

Я честно рассказала Ванге об исследовательской цели своего приезда. Она, кстати, ничуть на это не обиделась. Но желания изучать ее после нашей встречи у меня лично не возникло.

Вы просто убедились в том, что существуют неисследованные сверхвозможности мозга? Или все-таки поставили для себя вопрос о существовании невидимой реальности?

Отвечу вам так. Несмотря на то что я посвятила всю жизнь исследованиям мозга человека, мне никогда в голову не приходило доказывать, что его строение убеждает в происхождении человека от млекопитающего. Просто до определенного момента эта проблема была вне сферы моих научных и человеческих интересов.
Вас интересует, как я пришла к вере. Этот момент не имел отношения ни к к личности Ванги, ни к занятиям наукой. Так получилось, что после поездки к Ванге — это просто по времени совпало — я очень многое пережила. Я пережила предательство ближайших друзей, травлю в Институте экспериментальной медицины, который я тогда возглявляла и где объявила о своем решении уйти в новый Институт мозга, и самое страшное — смерть двух моих близких людей: мужа и его сына от первого брака. Они умерли очень трагически, почти одновременно: Алик покончил с собой, а муж не перенес его смерти и скончался в ту же ночь. Вот тогда я очень изменилась.

Иными словами, только опыт страдания привел вас к какому-то новому пониманию действительности?

Пожалуй, это так. Но не само страдание, а то, что этот опыт полностью выходил за рамки известного мне объяснения мира. К примеру, я никаким образом не могла найти объяснение тому, что муж, явившись мне после этого во сне, просил помочь в издании рукописи его книги, которую я не читала и о которой не узнала бы без его слов. Это был не первый подобный опыт в моей жизни (перед арестом отца в 1937 году я тоже видела сон, затем отразившийся в реальности), но здесь я впервые задумалась о происходящем всерьез.

Разумеется, эта новая реальность пугала. Но мне тогда очень помог мой друг, священник, настоятель в Царском Селе отец Геннадий… Кстати, он мне настоятельно советовал меньше рассказывать о подобного рода переживаниях. Тогда я не очень к этому совету прислушалась и даже написала о произошедшем в книге — точно так же, как привыкла писать о любом другом своем наблюдении. Но со временем — мы же все меняемся! — я внимательнее стала относиться к этому совету.

Вы знаете, мое детство пришлось на крайне антирелигиозный период. В те времена, к примеру, был очень популярен журнал “Безбождник”, в котором рассказывалось о том, как темная бабушка, порезав палец, завязывает его паутиной, а умный внучек в этих случаях мажет палец йодом. Как вы знаете, в паутине потом был обнаружен пенициллин…

И очень долгое время, даже когда я уже начала ездить за границу, я бывала в храмах, воспринимая их исключительно как произведение искусства. Мне они очень нравились именно с художественной точки зрения. Но я и представить себе не могла, что это когда-нибудь станет мне близко в другом смысле…

И как вы в этой связи понимаете евангельское изречение ”никто не уверует иначе, чем по воле Творца”?

Очевидно, что к вере нельзя прийти ни под чьим – то влиянием, ни по одному лишь эмоциональному порыву, ни тем более по причине логически выстроенных умозаключений. Духовный путь человека — слишком тонкая материя. Никакие примеры здесь не уместны.

И как вы сегодня, с высоты всех полученных научных званий и наград, воспринимаете фразу “в начале было Слово”?

В начале всего лежит мысль. Мысль человека. Говорю об этом не в отрицание материальности мира и эволюционной теории, хотя лично мне ближе иной взгляд. Очевидно другое. Если есть мозг, то — как хотите — все действительно начинается со слова.

Слова Творца. Так?

Отвечу так. Общеизвестно, что творчество является высшим способом нервной деятельности. Создание видимого из невидимого – всегда великий акт, будь то сочинение музыки или стихов…

По-вашему, можно с этой позиции осмыслять процесс сотворения мира?

Весь вопрос в том, что ученый ни при каких обстоятельствах не имеет права отвергать факты на том основании, что они не вписываются в его мировоззрение. С моей точки зрения, в этом случае разумнее переосмыслить позиции.

Мария Варденга

Источник: http://noosphera1.narod.ru/text/natbeht.htm