В этот солнечный майский день в деревне Белый Бор случилось целых три неожиданных события: водителю грузового автомобиля удалось умело попасть задними колёсами в колодец близ центра деревни. Приехала, наконец, автолавка с нехитрыми товарами. А на улице были замечены люди с лопатами и большущими фотокамерами.

До войны деревня Белый Бор была ого-го какой. По разным источникам — 180-250 дворов. И высоты там командные, рельеф удобный очень для обороны и огневого подавления наступающего противника. С высот хорошо всё вокруг простреливалось, можно было накрыть и железнодорожную станцию Лычково. В 1941-1942 годах там громыхало изо всех сил.

У меня точных данных нет, но люди, с которыми удалось на эту тему пообщаться, в один голос говорили — деревня переходила из рук в руки даже не одну СОТНЮ раз. Представьте себе что это такое. Если затрудняетесь — помогу: танки там применялись довольно ограничено, советских пожгли чуть больше 20. Вся война — пехотная. Немцам удалось захватить высоты, закрепиться там и держать дорогу, проходящую и по сей день за Белым Бором. А наши постоянно атаковали, старались отбить. С немецкой стороны оборону держали солдаты Вермахта, неподалёку были части СС «Totenkopf», в этом году нашли ременную пряжку Люфтваффе, может и эти там отметились. Воевали все стороны насмерть. Задача немцев была — не подпустить к себе и остаться в живых. Артиллерия, пулемёты, оставляющие после себя горы стреляных гильз, огнемёты, минные поля, миномёты — всё было для красноармейцев заготовлено. И всё перечисленное — на высотах, откуда всё видно и давно уже пристреляно.

Задача наших — подойти к немецкой обороне, убить как можно больше немцев (в том числе — в рукопашной: выстрелом в упор, штыком, прикладом, ножом, палкой, ногтями, зубами — лишь бы убить и занять высоты) и выкинуть всех из Белого Бора. Градус накала был такой, что раненых немцев наши непосредственно в бою достреливали — прямо в каску, чтоб он, сука, не встал уже никогда. Попробуйте представить себе что должно быть внутри мужика, чтобы он хладнокровно добил беспомощного раненого, хоть и врага. Есть ли среди ваших знакомых парни, способные добить раненого, как считаете?

Довели немцы людей вон до чего! И получали в ответ щедро, полной мерой. Довольно быстро там кончились эсэсовцы из «Мёртвой головы». Несгибаемые рыцари Рейха, неслыханное дело, ЗАБУЗИЛИ! Стали возмущаться, дескать, нас же на убой посылают! Пришлось с ними политбеседы проводить, не ровён час — дрогнули бы. Несколько сотен из 15 тысяч остались живы, из них уже и формировали другую «Мёртвую голову», появившуюся под Курском.

Но и нашим досталось. Например, прибывшая под Белый Бор дивизия, отправленная в бой с марша, потеряла за день боёв ТРЕТЬ личного состава. Если непонятно — ещё два дня таких боёв и дивизии нет совсем.

Людей вокруг Белого Бора погибло очень много. Я там уже бывал несколько раз, похоже, это такое место, где убитые бойцы никогда не кончатся. Про них — в следующей части, а в этой про женщин, видевших всё описываемое мной своими глазами. Они помнят как немецкая конная разведка ворвалась в деревню, как Белый Бор заняли солдаты в чужих касках, как пришлось наспех собраться и бежать в лес. Рассказали, что хлеба не ели по полгода, что жили в лесу, а обогреться иногда нечем — страшно было. Пока в лесу сидели — не болели, говорят. Ели картошку гнилую, накопать только надо было. Зерно парили. В котелок зерна горсть и кипятку туда.

Отдельно отметили, что немцы их не тронули, хотя молодые девки вместе с ними прятались в том же лесу. Может, говорят, немцам не до девок было? Помнят как жутко бомбили Белый Бор, как штурмовики выли, как накрывали траншеи гаубичными залпами. Помнят поля, засыпанные убитыми. Помнят, что собрать их не было никаких сил, потому и не собирали. А потом посевные и мелиорации — прямо по костям. Потому что жить как-то надо, а другого места нет. И похоронить не получается — тысячи убитых, мины, снаряды, железо. Трактористы пахать боялись. И это после так называемого «сплошного» разминирования. Слышал басни про срезанные у тракторов крыши и сковороды под сиденьями — дескать, особо сметливые парни из кабины аккуратно вылетали, прикрываясь снизу бронесковородой.

Вспомнили бабульки и как после войны жили. Тяжело, говорят, было. Но однозначно ТОГДА БЫЛО ЛУЧШЕ, чем сейчас. Специально переспросил — в четыре голоса повторили. Работы нет, пенсию такую врагу не пожелаешь, за продуктами несколько километров пути пешком, автолавка — за праздник.

Матком бабули ругались дважды. В первый раз, когда умело рифмовали фамилии Горбачёва и Ельцина (ох, и поминает электорат своих демократических благодетелей, поминает, аж волосья дыбом!), а второй раз — когда очень остро частушки пели. Специально для нас несколько песен спели. Москвичи же, люди жизнью обиженные, толком ничего не умеющие, песен не слыхавшие.

Вот такие они, жительницы современного, овеянного всяческой облезлой славой Белого Бора: Михайлова Ольга Александровна (1925 г.р.), Алексеева Екатерина Ивановна (1926 г.р.), Марченко Таисия Степановна (1926 г.р.) и Яковлева Татьяна Ивановна (1921 г.р.).

Песен и воспоминаний мы послушали и приняли решение со своей стороны отблагодарить наших собеседниц: метнулись в ближайший населённый пункт и купили в «сельском по» по мешку разного, чтобы было чем 9 мая отметить. Мне уже приходилось в таких микроблаготворительных акциях участвовать — там в конце обязательно плачут, крестят в спину и долго ещё смотрят вслед. Представляете?

onepamop (с)

Источник: http://onepamop.livejournal.com/652707.html#cutid1